Отличный текст ДУ про новоджаз в Амстердаме. Жаль, он редко теперь пишет. Как всегда, рассказ вроде бы о себе, а не о музыке, но читается взахлеб. Никакого тебе потрекового разбора и "музыковедческого" словоблудия с ужимками. Все по делу. И, как и всегда, смешные ляпы. В прошлый раз прижившегося в Амстердаме американского кларнетиста-саксофониста Майкла Мора (или, в соответствии с неясной русской традицией, Мура) Дмитрий Петрович назвал афроамериканцем. В этот раз Мор был назван Муором, зато родившийся в Южной Африке канадский барабанщик Dylan van der Schyff (как он там произносится, судить не берусь) был зачислен в амстердамские голландцы.


Michael Moore
© downtownmusic

Второй визит в клуб Stone. Слушали All Ears - американо-европейский секстет. С двумя его лидерами и контрабасистом познакомились впервые. Прониклись ими не очень. Остальные трое тоже не особенно выделялись кроме, пожалуй, кларнетиста-саксофониста по имени Frank Gratkowski. Из-за него и пришли. Музыка любопытная: в равных пропорциях смешаны в ней новый евро джаз, Эллингтонщина и фри. Одно логично перетекает в другое. В самый раз на один сет. После концерта подошел познакомиться лично с барабанщиком Майклом Ватчером. Причина для знакомства - фотография, которую напечатали в буклете альбома с участием Ватчера. Фотографию эту я сделал в Австрии на фестивале в альпийском городе Заальфёльдене. Поговорили про фестиваль. Майкл рассказал, что с этого года его не будет. По словам Ватчера устроители проворовались, но по тем сведениям, что я нашел, фестиваль был весь в долгах, а отдавать их было некому. Положение усугублялось еще и тем, что австрийское правительство урезало бюджетные расходы на культуру и спорт. Жаль, хороший был очень фестиваль.

Честно говоря, я слегка обалдел, когда Зорн предложил развесить в своем клубе мои фотографии. Началось все с того, что два месяца назад кто-то в зорн-листе обмолвился про новый клуб. Буквально в тот же день в Тонике был первый спасательный концерт, перед которым я с пристрастием допросил Брюса Галлантера из DMG и почти все про клуб выяснил: про систему кураторов, про отсутствие бара, про 100% с входа в карман музыкантам, про специальные пластинки, продажа которых должна покрывать расходы на содержание, про то, в конце концов, что клуб называется The Stone. Потом был импров, после которого я подошел к Джону Зорну и спросил, не нужно ли ему помочь сделать сайт для клуба. В ответ услышал то, чего совершенно услышать не ожидал. Зорн сказал, что сайт ему уже кто-то делает, но зато он бы хотел, если я не возражаю, украсить стены клуба моими фотографиями музыкантов. Сказал, что ближе к делу он мне позвонит и обо всем договорится. Больше я с ним на эту тему не разговаривал и, честно сказать, к концу марта решил, что, если он и вспомнит про фотографии, то будет это уже после открытия. Не тут-то было. Во вторник вечером Зорн позвонил и продиктовал список музыкантов, чьи фотографии он хотел бы видеть в клубе. Спросил, смогу ли я их до пятницы напечатать. Узнав, что сам я сделать этого не могу, сказал, что с печатью разберется сам, а мне надо лишь выбрать нужные файлы. Сам он в этом процессе участвовать отказался наотрез, сославшись на то, что фотографии мои, поэтому и выбирать мне. Более того, хотя приличного качества снимков некоторых из музыкантов из списка у меня не было, использовать чужие фотографии Зорн тоже не захотел. Вместо этого Джон предложил съездить, например, к Биллу Ласвеллу домой и там его поснимать. В итоге это, правда, провернуть не получилось. Зато всех остальных героев напечатали очень пристойно и к открытию клуба рядком повесили на стенку. Единственная неприятность выразилась в том, что все фотографии были напечатаны как есть, хотя некоторые стоило бы сделать посветлей. Впрочем, висеть они там будут не вечно, пройдет время - напечатаем другие.

А теперь о том, как The Stone вчера открывали. Клуб находится в помещении, где раньше был китайский ресторан. Снаружи даже не сняты, а лишь замазаны черной краской вывески. Внутри крошечный зал вытянут в ширину, никакой сцены нет, зато есть рояль, штук шестьдесят стульев, поролоновые подушки для сидения на полу, тяжелые черные портьеры, закрывающие ненужные окна и проемы в стенах и, собственно, все. Несмотря на неудобную форму, в зале отличный звук и прекрасный свет. И это при том, что, по уверению Зорна, лампочку он купил в хозяйственном магазине за двадцать минут до начала концерта. Свет, до поры до времени, мне не пригодится, потому что Джон попросил пока в клубе не фотографировать. На сколь долгий срок растянется это "пока", сказать не берусь. Надеюсь, что запрет будет снят до того, как клуб закроют. А это случится довольно скоро, а именно в середине мая. Закроют на две недели, на ремонт. Или, точнее, на окончательное доведение его до ума. И уж раз речь зашла о мае, добавлю, что программа его первой работающей половины уже известна. Пятнадцать дней подряд в клубе будет играть замечательный Миша Менгельберг с разнообразными гостями. Ну а вчера при огромном скоплении народа там был импров. Играли Зорн, Нэд Ротенберг, Марти Эрлих, Тони Бак, Кенни Уолессен, Лукас Лигети, Шанир Эзра Блуменкранц и Окианг Ли. И было это прекрасно. Но особенно впечатляющим было трио на альт саксофонах: Зорн, Ротенберг и Эрлих. А на второй сет мы не остались, а пошли вместо этого выпивать.

Ах да, чуть не забыл. Перед уходом Зорн мне сказал, что, как человек вкладывающий свои силы в клуб, я теперь навечно внесен в его гостевой список. Чертовски, надо сказать, приятно.

Не хотел предварять события, но теперь уже можно рассказать. Звонил Зорн, оставил сообщение на автоответчике: мои фотографии музыкантов напечатали и к открытию клуба The Stone сегодня вечером должны развесить. Очень надеюсь, что все получилось пристойно.

Tonic все. В смысле выжил. Собрали бабло.

Завтра, между тем, открывается The Stone. Явка обязательна.

Опять сегодня перечитывал на Google News старую музыкальную переписку. Еще каких-нибудь пять лет назад разговоры, пусть и вялые, но велись. Теперь одни говорящие головы остались. Каждая вещает, но никто ничего не обсуждает. Что характерно, это не только в ЖЖ и окрестностях, но и во всяких импортных мэйл листах и форумах такая же история. Если и идет речь о чем, то уж точно не о музыке. В зорновском листе, например, последняя бурная дискуссия была о еврейском вопросе. Руки чешутся создать какую-нибудь свою говорильню, но ведь точно знаю, что получится еще одно мертвое место. Тоска смертная.

В пятницу пришла наконец бандероль с переходником для старых объективов. Конструкция в тот же день была опробована на отличном импров сете в Тонике, где сошлись две амбиентно-авангардные группы. Blue Collar, с которыми я лучше знаком, целиком акустические: труба, тромбон, перкуссия. В Phantom Limb & Bison почти все электронное: электроника, радио фидбек, электрогитара и контрабас кларнет. Никаких конвекционных звуков ни один из музыкантов не издает. Тягучая вязкая почти пассивная музыка, много тишины, едва нарушаемой всполохами едва заметных звуков. После концерта купил альбом Blue Collar. Запись чуть более активная, чем их обычные выступления. Просто блеск. И еще купил альбом другого трио: тот же Тацуя Накатани + Jack Wright + Michel Doneda. Издание концептуальное: черная картонная коробка-конверт с видным только на свет рисунком и тиснеными надписями. Играют по-другому - сплошной импров в трех длинных кусках, но ничуть не хуже.

Только что вернулись с заявленного как акустический концерта Шарпа и дамы из Колорадо по имени Janet Feder. Первый сет играла барышня, второй E#, а третий вместе. Акустика была относительная. Шарп записал отличный акустический альбом не так давно. Ему подобное и должен был играть, но не играл. Были все больше завывания, извлекаемые из гитары с помощью двух e-bow. Все остальная часть была в духе Юры Наумова: минорные септаккорды, езда по грифу, призвуки и щелчки, тэппинг и беспрерывная перестройка гитары между песнями и даже в середине. Этим, естественно, Джэнет Федер занималась. В совместном сете скрипели и завывали оба. Вердикт: любопытно, но не то, что ожидалось, и как-то вяло.

Обновил сегодня базу данных со своими компактами. Софт, который этим занимается, довольно удобный. Вот только автор на его разработку забил уже года два как, и с тех пор баги не лечатся, версии не обновляются. Среди прочего у него коряво сделан экспорт в HTML. Приходится мне каждый раз готовый файл руками править. Сегодня от нечего делать прикрутил к готовому файлу жабаскрипт, который позволяет полученные данные на лету сортировать. Полезно. В следующий раз, пожалуй, не поленюсь и напишу свой собственный экспортер, тем более, что база, в которой хранится информация, есть простой MS Access. Еще бы научится самому в CDDB лазить, но это, похоже, не в этой жизни.

Утром был обнародован список финалистов 2005 Jazz Journalists Association Jazz Awards. Еще один год позора. Чего только стоит Дэвид Мюррей с бас кларнетом в номинации Player of the Year of Instruments Rare in Jazz. Ну ладно два тубиста у них в эту категорию попали, но бас кларнет-то за что? Убожество. Или, скажем, лучшая певица года - Касандра Уилсон, которая в прошлом году пластинок не выпускала... Бюэээ... Уберите это от меня. Сейчас стошнит.

И, чтобы два раза не вставать, два слова о CD обзоре в JazzTimes, к которому приклеили моего Граймза. При ближайшем рассмотрении оказалось, что текст написан саксофонистом Крисом Келси, которого я даже видел однажды. Его непосредственным отношением к музыке возможно объясняется то, что тон обзора выбран снисходительно покровительственный. Похлопывания по плечу удостоился не только Граймз, слегка пожуренный и за свои теперешние выступления, и за работу в 60-х, но и Сесил Тэйлор, Иво Перелман, Эван Паркер и Питер Брёцман, Джон Чикай, Реджи Уокмэн и Эндрю Сирилл и еще с полдюжины музыкантов. В целом мерзость необычайная.