Честно говоря, я слегка обалдел, когда Зорн предложил развесить в своем клубе мои фотографии. Началось все с того, что два месяца назад кто-то в зорн-листе обмолвился про новый клуб. Буквально в тот же день в Тонике был первый спасательный концерт, перед которым я с пристрастием допросил Брюса Галлантера из DMG и почти все про клуб выяснил: про систему кураторов, про отсутствие бара, про 100% с входа в карман музыкантам, про специальные пластинки, продажа которых должна покрывать расходы на содержание, про то, в конце концов, что клуб называется The Stone. Потом был импров, после которого я подошел к Джону Зорну и спросил, не нужно ли ему помочь сделать сайт для клуба. В ответ услышал то, чего совершенно услышать не ожидал. Зорн сказал, что сайт ему уже кто-то делает, но зато он бы хотел, если я не возражаю, украсить стены клуба моими фотографиями музыкантов. Сказал, что ближе к делу он мне позвонит и обо всем договорится. Больше я с ним на эту тему не разговаривал и, честно сказать, к концу марта решил, что, если он и вспомнит про фотографии, то будет это уже после открытия. Не тут-то было. Во вторник вечером Зорн позвонил и продиктовал список музыкантов, чьи фотографии он хотел бы видеть в клубе. Спросил, смогу ли я их до пятницы напечатать. Узнав, что сам я сделать этого не могу, сказал, что с печатью разберется сам, а мне надо лишь выбрать нужные файлы. Сам он в этом процессе участвовать отказался наотрез, сославшись на то, что фотографии мои, поэтому и выбирать мне. Более того, хотя приличного качества снимков некоторых из музыкантов из списка у меня не было, использовать чужие фотографии Зорн тоже не захотел. Вместо этого Джон предложил съездить, например, к Биллу Ласвеллу домой и там его поснимать. В итоге это, правда, провернуть не получилось. Зато всех остальных героев напечатали очень пристойно и к открытию клуба рядком повесили на стенку. Единственная неприятность выразилась в том, что все фотографии были напечатаны как есть, хотя некоторые стоило бы сделать посветлей. Впрочем, висеть они там будут не вечно, пройдет время - напечатаем другие.

А теперь о том, как The Stone вчера открывали. Клуб находится в помещении, где раньше был китайский ресторан. Снаружи даже не сняты, а лишь замазаны черной краской вывески. Внутри крошечный зал вытянут в ширину, никакой сцены нет, зато есть рояль, штук шестьдесят стульев, поролоновые подушки для сидения на полу, тяжелые черные портьеры, закрывающие ненужные окна и проемы в стенах и, собственно, все. Несмотря на неудобную форму, в зале отличный звук и прекрасный свет. И это при том, что, по уверению Зорна, лампочку он купил в хозяйственном магазине за двадцать минут до начала концерта. Свет, до поры до времени, мне не пригодится, потому что Джон попросил пока в клубе не фотографировать. На сколь долгий срок растянется это "пока", сказать не берусь. Надеюсь, что запрет будет снят до того, как клуб закроют. А это случится довольно скоро, а именно в середине мая. Закроют на две недели, на ремонт. Или, точнее, на окончательное доведение его до ума. И уж раз речь зашла о мае, добавлю, что программа его первой работающей половины уже известна. Пятнадцать дней подряд в клубе будет играть замечательный Миша Менгельберг с разнообразными гостями. Ну а вчера при огромном скоплении народа там был импров. Играли Зорн, Нэд Ротенберг, Марти Эрлих, Тони Бак, Кенни Уолессен, Лукас Лигети, Шанир Эзра Блуменкранц и Окианг Ли. И было это прекрасно. Но особенно впечатляющим было трио на альт саксофонах: Зорн, Ротенберг и Эрлих. А на второй сет мы не остались, а пошли вместо этого выпивать.

Ах да, чуть не забыл. Перед уходом Зорн мне сказал, что, как человек вкладывающий свои силы в клуб, я теперь навечно внесен в его гостевой список. Чертовски, надо сказать, приятно.