Сегодня речь пойдет о двух пока еще не очень известных музыкантах. Тем не менее, каждый из них занимает едва ли не уникальное место на музыкальном Олимпе Нью-Йорка.
Эрик Фридландер - это американский Шилклопер, играющий на виолончели. К такому выводу я пришел после концерта в клубе "Тоник" в прошлую субботу. В самом деле, у них много общего: редкий для джаза (точнее, для неакадемической музыки) инструмент, невозможная техника, умение пользоваться самплерами и секвенсорами в разумных пределах, и, главное, далекий от традиционного джаза, во многом основанный на народной и классической музыке материал. К тому же Фридландер, так же как и Шилклопер - музыкант универсальный, поэтому его виолончель можно услышать в составе разных ансамблей, играющих все от классики до панк-рока. Его собственные проекты тоже не страдают однообразием ни в музыкальном смысле, ни в смысле состава: квартет "Химера" с контрабасом, кларнетом и бас-кларнетом - мрачная тягучая акустическая музыка, тяготеющая к апокалиптическим современным академическим произведениям, в противоположность ему другой квартет - "Топаз" - с альт-саксофоном, барабанами и бас-гитарой: легкая, чуть ли не попсовая, виртуозная электроакустическая программа; еще не слышанный мной совсем новый проект The Game of Patience с трубой, виброфоном и драм-машиной обещает быть чем-то совершенно эклектичным; и, наконец, трио Rope с контрабасом и барабанами, которое выступало в "Тонике", - сплав джаза, блюза, психоделического рока и авангарда. Барабанщик Майкл Сэрин и контрабасист Хиллиард "Хилл" Грин исполняют в трио роли, аналогичные Митчу Митчеллу и Ноэлю Реддингу. Вообще ассоциация с Jimi Hendrix Experience возникает довольно быстро,. но связана она не только и не столько с музыкально близкими техническими приемами (фидбек, флэнджер, вау-вау), а с тем, как музыканты извлекают звуки из своих инструментов, как до неузнаваемости переделывается стандартная блюзовая форма и как надрывно звучат диссонансы двух смычковых инструментов. Грин, оправдывающий свое прозвище огромным ростом и атлетическим телосложением, играет с постоянно удрученным выражением лица - так, как будто музыка доставляет ему физические мучения. В то время как слушателям и остальным музыкантам никаких неприятностей она не причиняет. Скорее наоборот - я давно не видел такой восторженной реакции зала на очень непростую музыку. При этом многие явно были на концерте Фридландера впервые, и ему пришлось объяснять, что помимо этого ансамбля есть и другие, альбомы которых уже вышли, а этот, к сожалению, еще не записан. Наверняка запишут и его, хотя не исключено, что в записи музыка не будет звучать настолько же остро, как вживую. Возвращаясь к концерту: в программе трио - собственная музыка Эрика Фридландера, основанная на контрасте ожидаемого звучания и звукоизвлечения с звучанием и звукоизвлечением совершенно непредсказуемым и нехарактерным для инструментов. При этом злоупотреблений нестандартными и режущими звуками нет. Скорее, наоборот - даже нарочито диссонансные созвучия, так горячо любимые авангардистами, используются очень аккуратно и только для акцента мелодичных и красивых сольных частей. Фридландер и Грин одинаково много используют смычок и пальцы, при этом благодаря электронике далеко не всегда игра без смычка означает отрывистый быстрый звук, а игра смычком - плавный.. Вообще пиццикато Фридландера заслуживает отдельного рассказа. Виолончель в его руках звучит как гитара, как контрабас и даже как синтезатор, и если последнее достигается все-таки с помощью искажения звука, то все остальное - это его невообразимая техника. Интересно, что будет дальше? Рискну предположить, что при сохранении движения в ту же сторону следующим будет проект с диджеями, вокалом и компьютерами. Плюс, конечно, работа со всеми старыми своими и чужими ансамблями.
Во вторник в клубе Knitting Factory прошел концерт гитариста Брэда Шепика, на котором он представлял только что вышедший компакт-диск The Well. Это уже второй сольный альбом музыканта, который так же как и его другие проекты основан на ближневосточном и балканском фольклоре. Однако в отличие от ансамблей Pachora и Paradox Trio здесь намного заметнее джазовая, точнее - джаз-роковая составляющая музыкального материала. Отчасти это обусловлено тем, что, кроме присутствующего во всех трех группах перкуссиониста, в ансамбле Шепика есть еще и барабанщик. В записи альбома, кроме самого Брэда Шепика, играющего на электрогитаре и электросазе, приняли участие по одному музыканту из вышеперечисленных ансамблей: Скули Сверриссон из квартета Pachora - бас-гитара и Сейдо Салифоски из квартета Paradox Trio - думбек и перкуссия. Остальные двое - это Питер Эпстин (альт-саксофон) и Майкл Сэрин (барабаны). На концерте вместо Сверриссона играл Фима Эфрон. Как я уже сказал, вся программа строится вокруг народных мелодий, переработанных Брэдом Шепиком. Результатом этой аранжировки, как и следовало ожидать, стали красивые и разнообразные мелодии с восточным колоритом и немного нестандартными музыкальными инструментами. Все это, наверное, было бы не так интересно, если бы музыканты не были замечательными и в какой-то мере уникальными исполнителями. Надо отметить, что новая волна квази-этно-музыки опирается в большей мере на исполнительское мастерство и аранжировку, чем на оригинальность и национальную специфику, как это было, когда музыка народов мира только стала входить в моду. Наверное, многие помнят, что тогда любое использование заимствований из национальных мелодий обеспечивало интерес слушателей. Сейчас этого явно недостаточно. (В качестве примера новой тенденции приведу набирающий обороты популярности ансамбль Marc Ribot Y Los Cubanos Postizos, который, как я и предполагал в позапрошлом обзоре, выпускает новый альбом совсем скоро - в этом месяце. Рибо играет почти традиционную кубинскую музыку. Но как играет!) Шепик и его ансамбль довольно далеко отошли от простого использования народной музыки. Они экспериментируют со стилями и звуком, не боятся надоевших еще во времена джазового мейнстрима соло, используют электронику и смело объединяют разные по темпу и ритму части в единое целое. Такие эксперименты приводят к совершенно неожиданным открытиям. Так, например, только на этом концерте я понял, что если сыграть фанковую тему в два раза быстрее, то она превратится в самую настоящую балканскую мелодию. При этом этот переход от фанка к фолку настолько ненавязчив, что заметить его почти невозможно. Кроме этих составляющих, в музыке квинтета много фри-джазовых импровизаций, джаз-роковых гитарно-ударно-басовых проходов и лирических сольных гитарных частей композиций. Еще меня порадовал то, что музыкантом не пришлось играть в полупустом зале, и, что особенно приятно, многие слушатели сами не раз выступали в этом клубе. Жаль только, что альбом вышел на маленькой канадской фирме и найти его будет очень непросто.
На этом все. Возможно, что следующий обзор будет совсем коротким, но, по моим предварительным сведениям, события, в нем описанные, будут безусловно интересными.
